История
создания песни
Кашино
- родина песни
История песни
продолжается
Прослушать
песню
Другие
варианты текста
|
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Кто из бывших фронтовиков не помнит одну из самых известных песен Великой
Отечественной войны — «В землянке». Ее авторы — поэт Алексей Сурков и
композитор Константин Листов. Когда поэт писал стихотворение «Бьется в тесной
печурке огонь», он не предполагал его публиковать и тем более не думал, что
оно может стать песней. Это были несколько стихотворных строчек из письма жене
с фронта. Написал их Сурков действительно в землянке, «в белоснежных полях под
Москвой», в районе Истры, в конце ноября 1941 года под живым впечатлением
очень трудного дня, когда автору — корреспонденту фронтовой газеты — пришлось
вместе с штабом одной из гвардейских частей вести тяжелый бой с гитлеровцами.
В начале 1942 года в столицу проездом с Балтийского флота на Северный на
несколько дней заехал К. Листов.
— Я позвонил Алексею Суркову, — рассказывал композитор, — и попросил дать
что-нибудь «певческое». В ответ Сурков, характерно окая, сказал: «Костюша,
«что-нибудь» — нет. А вот я написал тут один стишок — письмо жене, она в
эвакуации. Прочти, может, что получится...» Листов поехал в типографию
«Гудок», где в то время размещалась редакция фронтовой газеты «Красноармейская
правда». Стихи Суркова захватили его своем лирической силой, искренностью,
глубоко отозвались в сердце.
Через неделю Листов пришел в редакцию, попросил гитару и спел только что
написанную песню, — Сотрудник газеты, — продолжал он, — известный ныне
писатель Евгений Воробьев, попросил ее оставить. Нотной бумаги у меня не было,
и я взял обыкновенный лист бумаги, начертил на нем пять линеек, записал
мелодию и ушел.
Откровенно говоря, композитор не очень был уверен в том, что песня получилась.
Казалось, в те дни нужны были песни, зовущие на бой с врагом, а он написал
музыку лирическую, немного грустную... Но композитор ошибался. Песня пошла. В
особенности после того, как неожиданно для авторов была напечатана в
«Комсомольской правде». Оказывается, Воробьев отдал в редакцию «Комсомолки»,
где работал до войны, стихотворение и разлинованный листок с нотными
строчками. «Землянка» пользовалась любовью на всех фронтах и особенно у тех
воинов, которые воевали под Москвой, кто гнал ненавистного врага от стен
родной столицы.
Надо сказать, что поначалу песня вызвала и критические замечания. Некоторым
казалось, что строки: «До тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага» —
упаднические, разоружающие. Высказывались даже пожелания, чтобы эти слова были
заменены другими, но Сурков категорически отказался от переделок.
«О том, что с песней «мудрят», дознались воюющие люди, — писал в своих
воспоминаниях поэт. — В моем беспорядочном армейском архиве есть письмо,
подписанное шестью гвардейскими танкистами. Сказав несколько добрых слов по
адресу песни и ее авторов, танкисты пишут, что слышали, будто кому-то не
нравится строчка «до смерти четыре шага».
«Напишите вы для этих людей, что до смерти четыре тысячи английских миль, а
нам оставьте так, как есть, — мы-то ведь знаем, сколько шагов до нее, до
смерти». Так думали фронтовики. И песня исполнялась в первоначальном виде.
Ведь, как известно, «из песни слова не выкинешь».
Да, «Землянка», — произведение лирическое, чуть-чуть грустное. Но не уныние
вызывала она у бойцов, не тоску. Нет, она воодушевляла на подвиг, звучала как
вызов врагу, как презрение к смерти. Случалось, что ее пели перед атакой, ее
пели, идя в бой.
Интересный случай приводил в своих воспоминаниях К. Листов. Композитору
привелось попасть в Новороссийск сразу же после его освобождения. Здесь ему
рассказали, что «Землянка» была любимой песней отряда десантников под
командованием Героя Советского Союза Цезаря Куникова. В самые напряженные
минуты боя куниковцы, идя на решающий штурм, кричали: «Пой, гармоника, вьюге
назло!» — Я горжусь тем, — вспоминал народный артист РСФСР К. Я. Листов, — что
«Землянка» была бойцом, участвовала в борьбе и помогала победе.
|